К. Т

Описание первовосхождения на Тютю-Баши по северной стене

8 августа 1949 года команда «Локомотива» в составе В. Гарфа (начальник группы), Г. Веденикова, В. Шера, А. Старостина и А. Дейкана (запасной) выехала на машине из лагеря «Локомотив» в Адыл-Су для альпинистского обследования ущелья Тютю-Су.

Нам были утверждены маршрутной комиссией маршруты на любые из северных стен этого ущелья: Джайлык, Тотр-Баши или Сулукол. Выбор должен был быть сделан на месте, после предварительной разведки.

Речка Тютю-Су, впадающая в Дансан с правой стороны в 3 км выше поселка Тырны-Аузского комбината, протекает в живописном и малообследованном ущелье Тютю-Су.

Парадоксально, что, несмотря на близость от дороги (4 часа хода по хорошей тропе от Тырны-Аузского комбината), до сих пор интереснейшие и труднейшие восхождения на вершины этого района еще не сделаны. Два раза в этом ущелье побывал заслуженный мастер спорта А.С. Зран, но он преследовал в то время в основном туристско-исследовательские цели и совершил лишь несколько восхождений по легким маршрутам. Таким образом, команде «Локомотива» предстояло широкое поле деятельности.

Машина довезла нас до последнего моста через Баксан перед Тырны-Аузом. Здесь мы погрузили весь груз экспедиции на ишаков и двинулись сначала вверх по Баксану (по правому берегу) по проселочной дороге и затем, перейдя по мосту через Тютю-Су, свернули вверх вдоль глубокого каньона, по тропе, проложенной по левому берегу реки.

Через 3 км нас ждало разочарование. Тропа переходила на правый берег, а мост был сорван. Пришлось отпустить ишаков и организовать переправу с помощью веревок и карабинов. В этот день мы заночевали на правом берегу, несколько выше переправы.

Весь этот день был посвящен «челночным» операциям по перетаскиванию тяжелого груза вверх по ущелью. К вечеру, наконец, был установлен базовый лагерь у границы леса на зеленой поляне, около маленького ручейка, впадающего в Тютю-Су.

Перед нами, из-за крутой морены, высились мощные северные стены Джайлыка, Тотр-Баши и Сулукола. Из них именно Тотр-Баши остановила на себе наше внимание. С помощью бинокля можно было определить, что восхождение на Тотр-Баши по северной стене является исключительно трудным, но крайне интересным, выдающимся восхождением. Из базового лагеря не было видно нижней части пути; она закрывалась проектирующейся на нее мореной и ледником, спадающим из верхнего цирка.

Г. Ведеников, В. Шер, А. Старостин и А. Дейкин вышли на разведку в верхний цирк для осмотра нижней части путей на вершины. Б. Гарф, повредивший себе слегка накануне колено, остался в базовом лагере.

Вечером разведка вернулась. Были тщательно осмотрены вершины. После обсуждения, наш выбор окончательно пал на Тотр-Баши: восхождение на него, бесспорно, было наиболее трудным и значительно интересным, чем восхождение на Джайлык и Сулукол.

В 11 часов утра команда в полном составе вышла в верхний цирк. По заранее утвержденному маршрутной комиссией плану, на штурм должна была идти основная группа в 4 человека. Пятый член команды, запасной, должен был служить наблюдателем. Ему вручался контрольный срок (18 часов), и в случае его нарушения, он должен был срочно сообщить в лагерь «Локомотив» для организации спасательных работ.

Запасной член команды, Анатолий Дейкин — молодой альпинист, успевший себя зарекомендовать с хорошей стороны, получил все необходимые инструкции. Сигнал должен был подаваться штурмовой группой ежедневно в 20 часов 30 минут зажиганием киноленты. Ответ от наблюдателя осуществлялся выплескиванием бензина в тлеющий костер. Дейкин пошел нас провожать в верхний цирк. Здесь он должен был с нами переночевать и весь следующий день наблюдать за нашим подъемом в бинокль. К вечеру он намеревался спуститься в базовый лагерь и оттуда уже вести наблюдение и связь. В этот день группа тщательно обследовала варианты подъема по северной стене и окончательно наметила единственно представлявшимся возможным путь. Заночевала группа на левой стороне ледника, спадающего с перемычки между Тютю-Баши и Сулуколом, прямо напротив завтрашнего подъема.

Выход в 5 часов утра. Дейкин остался на морене. Гарф, Старостин (1 связка), Ведеников, Шер (2 связка) быстро пересекли ледник и подошли к основанию подъема. Нижняя часть северного контрфорса недоступна — сглаженные бараньи лбы отвесно падают на ледник. Начинается обход справа. Пройдя лавинный конус, начали подниматься по крутому фирновому кулуару, быстро переходящему в ледяной желоб. Дальнейший путь по желобу прегражден большим камнем. Приходится выходить вправо на ледяные обрывы. В этот момент Ведеников, ссылаясь на общее неудовлетворительное физическое состояние, отказывается от дальнейшего восхождения, несмотря на уговоры остальных членов группы. Поставленный в тяжелое положение, начальник команды вынужден согласиться на замену.

С наблюдательного пункта на морене вызывается Дейкин, и Ведеников спускается вниз. Вся процедура по обмену обязанностями заняла около часа. Дейкин занимает свое место в связке с Верой Шер, и группа продолжает двигаться вверх. Начинаем обходить желоб справа по сбросам. Первые веревки можно идти на передних зубьях кошек, но затем крутизна возрастает, и приходится рубить сначала ступени, а затем и захваты для рук.

Охранение на ледовых крючьях, поднявшись на 150–160 метров от ледника, убеждается, что дальнейший путь по сбросам невозможен, так как крутизна приближается к отвесу. После короткого, но очень трудного траверса влево, подходим к границе между скалами и льдом. Единственным путем, дающим возможность выбраться на скалы, является узкий вертикальный рендклюфт, ограниченный с одной стороны совершенно гладкой стеной, с другой — отвесным обрывом. Оставив рюкзак и забив скальный крюк, пользуюсь им как опорой, подтянувшись на руках, с трудом выхожу в расщелину на обледенелую плиту. Здесь забивается второй крюк и, наконец, выхожу на скалы, где можно организовать хорошее охранение через ледоруб, воткнутый в рендклюфт. На верхнем охранении, с помощью веревки, выходят остальные.

Далее путь ведет влево по скалам вдоль ледяного кулуара, стекающего на запад в ледяные сбросы. Скалы очень быстро усложняются, и Старостину, идущему первому, приходится, оставляя внизу рюкзак, выкладываться до предела, используя микроскопические зацепки на гладких, обледенелых плитах. Охранение на крючьях. Продвигаемся очень медленно и, наконец, к 18 часам выходим на северное ребро. Здесь удается обнаружить подобие площадки, на которой, после двухчасовой тяжелой строительной работы, удается расставить палатку. В 20 часов 30 минут даем сигнал и с радостью замечаем ответ Веденикова из далекого базового лагеря.

Выход в 9 часов, когда солнце нагрело скалы. После нескольких веревок трудных скал, упираемся в гладкие отвесные монолиты.

Пытаемся обойти справа, прижимаясь к ледяным сбросам, надев кошки и рубя ступени, проходим четыре веревки по сбросам вдоль рендклюфта, при этом снова не останавливаемся перед отвесной ледяной стеной. Опять переходим на скалы, преодолевая заглаженные, обледенелые плиты. Первому часто приходится идти без рюкзака, охранение на крючьях. Но вот опять препятствие в виде внутреннего угла из двух мокрых и гладких плит высотой 6–8 метров.

Старостин пытается форсировать это место, но, поднявшись на несколько метров, выясняет, что верхняя часть нависает и выбраться нельзя. В этот момент раздается нарастающий шум, и мы еле успеваем буквально «прилипнуть» к скалам, как через наши головы с грохотом проносится грандиозный камнепад. Мощные «бомбы» ударяются о скалы в 1–1,5 метрах от нас и со свистом исчезают внизу в сбросах. Отдышавшись, начинаем искать проход.

С помощью Старостина, я с трудом, без рюкзака, выбираюсь вправо на гладкий камень и по другую сторону обнаруживаю возможный путь в виде вертикального обледенелого желоба, по которому в расщелину вылезаю на ледяной склон. Траверсируя вправо несколько метров, подхожу к мощному опорному блоку, граничащему с рендклюфтом. Здесь и можно осуществить надежное охранение на ледорубе. Вытягиваю свой рюкзак, затем, на верхнем охранении, частично, спортивным способом, подходят остальные.

Сворачиваем влево и двигаемся по сильно разрушенным скалам, где камни держатся лишь благодаря сковывающему их льду. Охранение организовать очень трудно. После 4–5 веревок сложного лазания выходим на узкий снежно-ледовый гребень, по другую сторону которого находим более или менее горизонтальное место. Так как дело близится к вечеру, решаем остановиться на бивуак, начав тяжелые строительные работы с выворачиванием колоссальных камней. Уже в сумерках мы залезаем в палатку, предвкушая сытный ужин и сладкий сон. В 20:30 ущелье затянуто туманом. Установить связь с базовым лагерем не удается. 14 августа.

Выходим в 6 утра. По нетрудному снежному гребню (2–3 веревки) подходим к небольшому бергшрунду, преодолеваем его и сворачиваем влево. Ледяной склон 40–45° крутизны с овальными островками преодолевается на кошках без рубки ступеней. Охранение затруднительное, частично через уступы скальных островков, частично через ледовые крючья. Попеременно меняясь со Старостиным лидерством в течение 6–8 веревок, преодолеваем склон, крутизна которого все более увеличивается, требуя применения ледоруба для рубки ступеней.

Наконец выбираемся на ребра, где ложбина между скалами и снегом позволяет нам снять рюкзаки и отдохнуть в нормальном положении. Затем в течение 100–150 метров не трудный снежный гребень, переходящий в склон, подводит нас к большому бергшрунду, преграждающему весь склон. Отсюда необходимо выбраться на ледовый гребень, подходящий с востока к скалам вершинной башни. Пытаемся подняться по отвесной ледяной стенке высотой 6–8 метров над бергшрундом. Старостин охраняет, а я рублю ступени и захваты для рук и забиваю крючья. Но верхняя часть нависает, а над стенкой опять крутой ледяной гребень.

Выбраться не удается. Тогда траверсируем под бергшрундом вправо через весь склон и здесь, перейдя трещину по мостику, выходим на крутой фирновый склон, идущий вверх к ледяному восточному гребню. Первые 2 веревки фирн держит хорошо, и возможно охранение через ледоруб. Но затем крутизна быстро возрастает, достигая 60°, а слой снега уменьшается до 6–8 см, под снегом лед. Приходится расчищать снег и идти по льду на передних зубьях. Охранение все время через ледовые крючья.

Продолжается около 200 метров, после чего я выхожу, наконец, на ледяной гребень, очень острый с крутыми склонами в обе стороны. Подходит Старостин. Еще два забитых крюка, и я, наконец, достигаю первых скал вершинной башни. Здесь уже возможно охранение через уступы. Старостин выходит вперед влево и находит полочку, на которой можно сидеть вчетвером. Подходят остальные. После короткой дискуссии решаем использовать оставшееся светлое время для подыскания более приличного бивуака.

Шер с Дейкиным отдыхают, а мы со Старостиным, оставив рюкзаки, уходим на поиски влево, где скалы выглядят более расчлененными.

Наконец нам удается обнаружить каменный балкон, прозванный нами впоследствии «орлиным гнездом». Маленькая ровная площадка над обрывом дает возможность растянуть конек палатки, а под расправляется нашими телами. Спать будет неплохо. Только крайнего к обрыву — Дейкина — приходится привязать за репшнур и крюк, вбитый в скалу. Отсюда базовый лагерь не видно, мы завернули на угол, дать сигнал не удается.

Выход около 8 утра. Решаем несколько вернуться обратно на северную сторону и выйти на продолжение северо-восточного гребня, который крутым контрфорсом сливается со скалами вершинной башни. Проделав в обратном направлении вчерашний путь (2 веревки) и завернув налево за угол, убеждаемся, что путь предстоит тяжелый.

Участки очень крутого натечного льда с предательским слоем тонкого снега сменяются гладкими обледенелыми и заснеженными скалами. Чтобы найти зацепку или вбить крюк, приходится сначала расчищать снег, потом обнажать лед. Каждый метр отвоевывается с трудом, в сильнейшем нервном напряжении, так как прямо под ногами на сотни метров уходит отвес. Пройдя веревку, выходим на наклоненную под 45° плиту под нависающей скалой. Единственный обход слева по желобу очень трудный и требует от Старостина, идущего в этот момент первым, забивки 2 крючьев и напряжения всех сил.

Далее опять меняемся с ним местами. 1 веревка трудных скал и снова препятствие: гладкий, узкий камень, на который я, подтянувшись на руках, сажусь верхом. Если немного нехорошо — ледяной обрыв с вмерзшими в него камнями, очень экспозированный. О рубке ступеней ничего не получается, так как лед выкалывается. После бесплодных поисков путь справа. На первый взгляд пройти нельзя, но потом находится решение.

Перелезая через камень, опускаюсь вниз по веревке на 5–6 метров по ледяной стенке и попадаю к основанию отвесного обледенелого камина с сосульками. С крайним напряжением в распоре поднимаюсь на 10–12 метров. Отсюда по залитым льдом скалам траверсирую вправо, забивая по пути 2 крюка. Веревка кончается, но до вершины рукой подать. По моей просьбе Старостин подвязывает к веревке репшнур, и я получаю возможность двигаться дальше.

Крайне тщательно, ощупывая каждый вмерзший камень, скалывая лед и забивая крючья, поднимаюсь метр за метром по крутым, обледенелым блокам. Последние 6 метров самые трудные, пальцы с трудом держат на микроскопических, сглаженных льдом уступах, окоченевшие пальцы отказываются служить. Наконец, стиснув зубы, добираюсь до снежного канта вершины и вываливаюсь на вершину. Не могу удержаться от вздоха облегчения. Какой дьявольский нами пройденный маршрут — царство льда и холода, вкованные в ледяную броню мрачные отвесы скал. На юг пологие склоны легких скал с трещинами, без малейших следов снега. Сама вершина в 10–15 метрах. Отвязавшись и крикнув Старостину, гребу, достигаю тура. В банке записка от инструктора лагеря о траверсе всех вершин Тотр-Баши с группой значкистов. На вершине слишком поздно — уже более 20 часов. Кричу Старостину, чтобы он поднимался ко мне, а вторая двойка располагалась на полке. Старостин в свою очередь вылезает наверх. В нашем распоряжении двойной спальный мешок, но увы, вся провизия и кухня «Мега» остались внизу. Вера Шер с Дейкиным устроились неплохо, и с их стороны доносятся издевательские соболезнования нашей голодной двойке. Со вздохом, поужинав иопфетами, оставшимися в карманах, мы залезаем в спальный мешок. Погода дивная — абсолютный штиль и яркое звездное небо над нами. Но холод дает себя чувствовать даже в спальном мешке. Ущелье опять в тумане, и сигнал давать бесполезно.

Рано утром я спускаюсь вниз за оставленным накануне рюкзаком, и меня уже ждет горячий завтрак, который уничтожается мной с удовольствием, в то время как разъяренный голодом Старостин ходит взад и вперед по вершине как тигр в клетке и меряется взглядами с нами.

Выход вверх остальных членов группы не представляет затруднений. Пока Старостин утоляет, наконец, свой волчий голод, мы греемся на солнышке, сушим вещи и кипятим бесконечное количество чая. Спускаться решаем, конечно, на юг. Хватит с нас северных стен. В 12:20, вложив в тур традиционную записку, трогаемся вниз. Восточные гребни предлагают просто приятную прогулку по сравнению пройденным нами путем. В 7 вечера, спустившись в ущелье Адыр-Су, мы входим в лагерь «Химки», где многочисленные друзья устраивают нам торжественную встречу. Сравнивая настоящее восхождение с такими вершинами, как северо-западная стена Ушбы, северная стена Исхельды и др., которые оно намного превосходит по технической трудности, следует безусловно оценить его как высшей 5Б категории трудности. Капитан команды «Локомотив», мастер спорта.